Карина Кислицина, Омск

 

Говорила бабушка...

 

Говорила бабушка: «Будет хлеб» –
И замешивала руками тесто.
И в душе её любой человек
Находил и тепло, и место.

Говорила бабушка: «Будет Бог».
Бог пришёл и позвал её за собой.
И на донышко у часов песок
Перетёк зимой.

А за белым окном шёл такой же снег,
Белый, как мука на подоле.
Обрывалось что-то у нас навек –
Нестерпимо больно.

Говори же, бабушка, говори,
В колыбели ласково мир качая.
И живи же вечно у нас внутри.
Беспечально.

 

* * *

Вот так расти теперь обычной астрой,

К примеру – с серединкой ярко-красной,

Стоять под ливнем, головой махать,

 

Без смысла, без какой-то важной миссии.

От прошлой жизни обрести ремиссию

И смерти языка не понимать.

 

А просто лишь – сиять огромной алой астрой

В межзвёздном галактическом пространстве,

И свет куда-то выше направлять.

 

И никогда никем не повторяться,

Совсем уже никем не повторяться,

Совсем уже ни в ком не умирать.

 

​

Игры

 

I 

Кот, на гараж запрыгнув, тихо по крыше ходит, 
Дети играют в игры. Взрослые – на работе. 
В куклы играет Таня, Костик построил башню, 
Ваня на воду спускает флот кораблей бумажных. 
Юля играет в мячик, бантик смешно мелькает, 
Оля – секретик прячет, стёклышком закрывая. 

Всё хорошо в том лете. Плывут корабли по лужам. 
В игры играют дети. И им не бывает скучно. 

II 

Время бежит нещадно. Быстро. Неумолимо, 
Дети «тусят» в парадных. Игры – совсем другие. 
На дне рюкзака у Кости двойки пестрят в тетрадках, 
Дети идут на крышу, в руки берут рогатку, 
В голубя целясь смело, зло Константин смеётся, 
Взрослым до них нет дела. Что ещё остаётся? 

Иван впопыхах целует Татьяны крепкое тело. 
Дети играют в юность. Неопытно. Неумело. 

III 

Ольга играет в маму, не посещает уроки 
(чтобы решить проблему, все пропустила сроки). 
У Юлии в сумке помада. В кармане – две сигареты. 
Где же оно, по-детски смешное, весёлое лето? 
Словно в дурацкой сказке, грустно вздыхает Татьяна, 
Двойня сидит в коляске. Похожая на Ивана. 

У взрослых совсем нет времени. Столько забот – держись. 
Хоть бы один заметил, как детьми их играет жизнь. 

 

* * *

Январь с тобой играет в лысый лес,
И ты и сам как будто бы исчез,
Как та листва, что землю укрывала.
И там, вдали, такое всё ничьё,
Что кажется – твоё, твоё, твоё,
Как Бог, как свет. И – мало, мало, мало... 

И пьёшь тот свет, и Бог тот свет берёт 
И льёт тебе на плечи, в руки льёт,
И долго так стоишь под этим ливнем… 
И веришь, что ты вечен (вот вам крест!),  
Ты – вечен, даже если ты исчез.  
Как Бог, как мир, как истина, как имя.

 

Случай в ноябре

 

Соседка сверху говорит, что руки стынут.

– Не топят! – сокрушается она, –

И пригорела каша, пока сыну

Звонила жаловаться с самого утра.

Не топят! Но ругаться – не умею...

А сын с семьёй уехал на Пхукет…

Он мне советует одеться потеплее

И говорит – на разговоры денег нет.

 

…Меня давно всё затопило в этом мире:

Кредит (три миллиона за квартиру),

Дела и неоплаченный налог.

И это всё так нагло, торопливо

Меня по самые серёжки затопило,

По самую макушку залило,

 

Но!

 

Я смотрю на этот одуванчик божий,

На этот свет в глазах её тревожных,

На клетке лестничной стою с ней и молчу.

И мысленно желаю одного:

Пусть в её жизни будет самым страшным 

Сквозняк в квартире… Не сгорает каша.

И пусть звонит почаще её Саша.

И больше не хочу я ничего.