Ирина ЛАЗАРЕВА, Москва

 

На серебряном краю

 

    Двигатель машины едва тянул из-за крутых подъемов и нехватки кислорода. Но все равно они поднимались все выше. Удивительно: каждый поворот казался вершиной скалы, но за ним маршрут неизменно взлетал вверх, опять обманывая ожидания путников.

    Дорога была настолько узкой, что любому, кто был здесь в первый раз, почудилось бы, что на ней невозможно разъехаться со встречным транспортом. Но Елена вела смело, легко и плавно разъезжаясь со всеми. В прошлом году она часто ездила по серпантинам Тенерифе, и теперь страха не было.

    Вот уже показались облака, прямо над ними. Легкие, воздушные, они окутывали соседние верхушки скал, угрожая спуститься ниже и скрыть местность от глаз. И в этот самый момент дорога пошла резко вниз, пока не привела их к деревне Маска. Лена давно хотела показать ее мужу.

    В 1496 году это был последний оплот гуанчей, местного населения, вскоре истребленного испанскими завоевателями. Гордый и свободолюбивый народ не пожелал склонять головы перед иноземцами и сражался до последнего. Из-за того, что деревня была крайне труднодоступной вплоть до середины 20 века, здесь и укрывались последние гуанчи. Но испанцы смогли добраться и до деревни.

    Лена остановила машину заранее, чтобы взглянуть на хрупкую ладонь горного склона, вытянутую над ущельем и долиной. Ей представилось, как когда-то эта длань пыталась удержать загнанных на край мира гуанчей, но они рассыпались сквозь ее пальцы, чтобы встретиться с бездной.

   

    Вся жизнь Лены и ее семьи в течение последних лет была похожа на бегство. В полтора года заболел старший сын, и почти год они меняли больницы, врачей, лечение, пока наконец не попали в последнее место, НИИ педиатрии. Если не смогли помочь там, значит, не помогут нигде. Вершина была пройдена.

    И они стали уезжать каждые полгода на три месяца на Тенерифе, вопреки мнению врачей, пугавших Лену опасностями смены климата. Однако здесь, напротив, у сына сразу прошла сильная аллергия, улучшились анализы по основному заболеванию. Как мало, оказалось, нужно было для счастья.

    Все ценности Лены и Саши были отформатированы. В юности они оба мечтали уехать в Москву, а затем, возможно, переехать в Лондон или Мюнхен. Сейчас же, когда все это у них было, жизнь в мегаполисе – в эпицентре цивилизации – казалась наказанием, а не наградой.

    Детям нужен был чистый воздух и натуральные продукты. И не только для их здоровья. Будущее их потомков зависело от того, какие генетические мутации они получат сейчас, при своей жизни. Только сбежав сюда, на остров с хорошей экологией, они могли не ухудшать их генетическое наследие. Пока это было безопасное место.

    Чем более технологичным становился мир, тем больше хотелось вернуться в более простые времена, когда можно было просто смотреть на скалы и размышлять, а не делать селфи на их фоне. Когда природа была не отравлена, а воздух – вкусным. Навязчивая мысль, как нелегко Лене было отделаться от нее.

   

    У Маски они увидели группы европейских туристов, выходивших из автобусов.

    – О боже! – сказала Лена недовольно. – Их намного меньше, но они все равно приехали. И все без масок!

    – По-моему, это плохая идея, – Саша стал ворчать. – Я боюсь приближаться к этим европейцам. Наверняка кто-то из них заразный.

    – Мы можем проехать мимо, не останавливаясь. Но тогда ты не увидишь всех красот Маски.

    – Переживу как-нибудь, – сказал Саша.

    Лена быстро перестроила маршрут, и они поехали дальше. Остановились в кармане дороги и пошли с детьми погулять по диким холмам. Семья оказалась в холодной долине, окруженной скалами, на которые были нанизаны белые клубы облаков.

    К их удивлению, европейские туристы и досюда добрались. Группа за группой пожилые туристы спускались вниз и дружелюбно улыбались им.

    Лена и Саша переглядывались и просили детей уходить подальше, не приближаться к туристам, которые могли быть носителями коронавируса. Дети, несмотря на возраст, уже много знали об инфекциях, поэтому пугались и убегали. За годы борьбы с болезнью старшего им обоим пришлось понять, что инфекция – такое же зло, как бандиты.

    На обратном пути они увидели, что в Маску приехала полиция. Саша и Лена переглянулись, но ничего не сказали вслух.

   

    И вот на следующее утро стало ясно, почему появилась полиция и все было опечатано. Им пришло сообщение от риэлтора: Испания ввела чрезвычайное положение и на Канарских островах тоже. Нельзя было выходить из дома, гулять, купаться. Все заведения, кроме аптек и супермаркетов, были закрыты. Лена, и без того шокированная закрытием их школы, впала в уныние. Скоро Саша улетит в Москву, а ей нужно будет сидеть с детьми дома одной, развлекать, обучать их и пытаться работать. И не гулять. И не сойти с ума.

    Все это было большой ошибкой, мысль отравой разливалась по внутренностям. Не нужно было приезжать сюда. Надо было послушать маму. Чего она добилась? Дома ей могли хотя бы помочь с маленькими буйными детьми. А что здесь? – Саша скоро улетит, а на отпуск в мае уже не приедет. Все три месяца она будет одна, три долгих невыносимых месяца!

    А главное, эти безалаберные европейские туристы снуют до сих пор по улицам. Никто из них не носит маски, хотя многие приехали из стран, где бушует эпидемия. Им-то все равно, они и так привезли сюда вирус, они считают себя в безопасности, потому что здоровы, а что делать ей? Как ей быть?!

    Всем было наплевать на больных, на слабых. На форумах пишут: «умирают только люди с патологиями, поэтому инфекция безопасна». Но как быть, когда ты и есть это самое меньшинство, на которое всем плевать? Как достучаться до сильных и здоровых, как сказать им: мы, слабые и больные, но мы тоже – люди?..

   

    В это же утро Лена надела маску, солнечные очки, и пошла в магазин за хлебом. Мир, который она увидела через голубые стекла очков, ее потряс. Все магазины, рестораны, кафе – были закрыты. Исчезли люди. Пляжи, детские площадки – опечатаны, парковки – полупусты. Туристы в спешном порядке улетали домой, а новых уже не впускали.

    На острове почти никого не осталось. Наконец, стало ясно: вот теперь они будут в большей безопасности, чем когда– и где-либо. Вспышку эпидемии будет намного легче подавить на стартовой точке в 20 человек, чем в 1000, как в других странах. Приезд сюда был, возможно, самым большим провидением, какое случилось в их жизни, а вовсе не ошибкой.

    Идя по дороге в магазин и глядя на мрачные тучи, нависшие над горами вдали, она благодарила судьбу, что все так сложилось – и они приехали сюда, когда вирус еще не охватил Европу, и никто не понимал еще, что происходит. И она благодарила испанцев за карантин, которого еще недавно так не хотела. Их семья станет частью всеобщего испытания, но просто так нужно.

    Но главное было впереди. Когда она вернулась домой, Саша сказал ей, что его перевели на удаленную работу, а рейс в Москву отменили. Это могло означать лишь одно! То, о чем они все эти годы только мечтали, но что раньше было совершенно невозможно. Он останется с ними насовсем! Они будут вместе, как и должно быть в период испытаний в настоящей семье. Получалось, что даже у туч есть  свой серебряный край.